Аналитик Виктор Марков рассказывает об аналитиках

Верников: Добрый день!

Марков: Добрый день!

В: Расскажи, пожалуйста, про роль аналитика в текущей кризисной ситуации, когда многие эксперты говорят, что пора делать ноги из России. Продавать недвижимость, покупать  доллары и пр., и пр.

М: Хотел бы сказать, что российская экономика оказалась в сложной ситуации. Это заключается в том, что развернута информационная война. В этих условиях пресса как бы разделилась как бы на крайности. Есть с одной стороны ура-патриотизм, а с другой – сплошной негатив. Потребителю необходимо правильно ориентироваться в экономике (экономическая часть очень важна в текущей ситуации), поэтому роль аналитика возрастает. Независимые аналитики, аналитики инвестиционных компаний выбирают консервативную правильную линию и не склоняются нив одну сторону. Сейчас, несмотря на то, что против страны вводятся санкции, но Россия тоже отвечает на них. Вот, к примеру,  часть российских компаний в данный момент переводят свои активы в азиатские регионы, в гонконгскую валюту. Сейчас мы будем наблюдать такую ситуацию, когда российский капитал будет постепенно переходить на восток.  На мой взгляд, в этом будет такое спасение российской экономики. Здесь правильно отображать такие моменты, а аналитики, независимые аналитики, как раз правильно излагают текущую ситуацию, не впадая ни в какие крайности. Я вижу в этом большие преимущества.

В: Ты как-то идеализируешь аналитиков, мне кажется – что, они полностью не ангажированы. Естественно, аналитик существует не в вакууме. Он смотрит и читает  разные мерзости  (стреляют, убивают). Поэтому полностью он не сможет абстрагироваться и не быть ангажированным.

М:  Конечно, в какую-то сторону аналитик смотрит больше, но я бы сказал, что аналитик работает с цифрами.  Потому что можно все, что угодно говорить про экономику, но есть ВВП, есть макроэкономика, есть финансовые показатели российских компаний. Он их анализирует  и на основе этих данных делает вывод. Не просто огульно говорит «все хорошо» или «все плохо». Но если, к примеру, у «Магнита» выручка 25%, то, естественно, можно говорить о том, что компания развивается успешно. С другой стороны, российская экономика в текущем году, конечно, замедляется.   Но я ожидаю рост около 1% и здесь, конечно, очень много разговоров, поскольку это и санкции с одной стороны, а с другой стороны – ответные меры. И анализ цифр, и высказывание своих предположений – в этом и есть предназначение аналитика – доводить до клиентов правильную точку зрения относительно экономики.

В: Ты говоришь, что роль аналитика возрастает, но соответственно и спрос на них тоже должен возрастать.

М:  Да, конечно. Это проявится именно в таких кризисных ситуациях, поскольку аналитики тоже находятся в рынке и подвержены общим тенденциям. Безусловно, когда рынок находится в рассходящем тренде, спрос на аналитиков очень хороший.  Почему, когда рынок растет, работают все фундаментальные организмы. То есть работают законы финансового потока, по которым можно определять перспективы компаний.

То есть финансовые потоки, по которым можно определять перспективы компаний. Но когда против страны вводят экономические санкции, то естественно это уже не работает. Здесь значение аналитиков, конечно, ослабевает, поскольку действуют уже совсем другие факторы. Теханализ еще никто не отменял – теханализ как раз и призван прогнозировать движение фондового рынка  и вообще финансового рынка, абстрагируясь от всего. Теханализ – и все. Поэтому технические аналитики будут востребованы. Если говорить об аналитиках в целом, то снижение экономики тоже влияет на аналитиков, они находятся под давлением. С другой стороны в переломный момент спрос на  аналитиков будет, конечно, расти. 

В:То есть это отрасль с высокой бета-волатильностью , и когда экономике будет хорошо, то аналитикам будет лучше рынка. Когда в экономике все плохо – я так тебя понял – то не очень хорошо.

М: Да, конечно. Но это относится ко всем отраслям экономики, а не только к инвестиционным отраслям. Но инвестиционная отрасль – самая чувствительная, потому что финансовые рынки стоят на острие экономики. Не зря говорят, что рынок это отражение экономики. Сколько угодно ругайте рынок, но если рынок пошел вниз, то значит что-то с экономикой. Тут никакие и ничьи умыслы – просто рынок всегда опережает экономику. Конечно, аналитики страдают в этой ситуации. С другой стороны, чем дольше аналитик находится в тренде, тем больше его популярность растет, больше у него авторитета, больше к нему прислушиваются.

В: Но тренды, понимаешь ли, они заканчиваются пробоями рано или поздно, а коридоры заканчиваются стенкой. Что такое «в тренде» и «популярность» для аналитика? И нужна ли такая дешевая популярность? Я спрашиваю почему? Снимая аналитиков, я вижу, что количество лайков или просмотров непропорционально качеству. Бывает аналитик адет очень качественные прогнозы, но никто внимания на это видео не обращает. А бывает, аналитик занимается самопиаром, и все такие – ой, как круто!

М:  Здесь надо отметить, что аналитиков стало, конечно, много. И из аналитики тоже делают шоу, потому что популярность  напрямую связана с просмотрами. Чем больше просмотров, тем больше считается популярным аналитик.  Здесь есть, конечно, доля правда, но не совсем это так, потому что есть компании, у которых закрытая аналитика, где работают аналитики, материалы которых никто не может прочитать. Ими пользуются только клиенты компаний, поэтому это аналитики, которые высоко ценятся, но про них ничего не известно. Поэтому к ним этот метод популярности не совсем применим.  В целом, я считаю, что популярность аналитику нужна, поскольку он работает в СМИ. Но здесь, конечно, очень важно сравнивать прогнозы со сбываемостью. Потому часто бывает, что освещение ситуаций непонятно к чему приводит. Ведь клиентам важно знать, что прежде всего будет с рынком, что будет с компаниями. Поэтому здесь я, конечно, считаю, что за аналитика должна говорить сбываемость его прогнозов. Но популярность и цитируемость тоже остается очень важной.

В: Ну, ты за время своей двадцатилетней карьеры был аналитиком и открытым, и закрытым. Какие преимущества есть у той группы, и той группы.

М: Ну, у закрытых аналитиков клиенты более крупные – крупные инвестиционные компании, пенсионные фонды, западные инвесторы. То есть серьезные клиенты с большими деньгами. А у клиента с большими деньгами всегда свое мнение. Учитывая мнение аналитиков, он в основном прислушивается к цифрам и требует обработки всей информации. Потому что, например, отчетность стандартная того же «Лукойла» или «Газпрома»  где-то на 50 страницах и больше. Не каждый инвестор будет в нее вчитываться, тем более если она на другом языке. Роль аналитика как раз в том, что бы переработать этот материал и выдать в сжатом виде прогнозы для этой компании. И инвесторов, которые приходят  на новый рынок это очень интересует. Это один показатель.

А есть аналитики, которые работают, будем так говорить, работают на розничного клиента.

В: Вот я и спрашиваю, что тебе больше понравилось: быть открытым или закрытым – иметь дело с большими тузами, грубо говоря.

М: Я бы сказал, что везде есть свои плюсы и минусы, потому что нельзя делить одних аналитиков на элитных, а других на каких-то там второстепенных. Раньше это было так, лет двадцать назад, когда начинался рынок. Считалось, что если иностранный банк дает прогноз, то все к нему прислушиваются.  Сейчас это уже отошло в прошлое.  Сейчас уже многие розничные клиенты имеют своих любимых аналитиков.  В общем, не вижу большой разницы, везде есть свои плюсы и минусы.

В: А есть ли аналитики, кто менее универсальные? Кто часть работы делает закрытой, а какие-то обрезки выставляют в СМИ.

М: Такого я не знаю, но если брать закрытых аналитиков, то, конечно, они дают комментарии ведущим финансовым изданиям.  Но это совсем короткие комментарии, небольшой коммент, который не раскрывает фундаментальную деятельность предприятия, а просто в конкретный момент, в конкретную ситуацию – в таком виде есть комментарии. Я бы заметил ,что в последнее мир стремительно меняется информационное пространство и все уже начинают понимать, что быть закрытым это не совсем правильно, поскольку надо привлекать клиентов, а все клиенты хороши. Для этого даже закрытые компании пытаются выйти наружу, публиковать отчетность, комментарии – чтобы про них знали клиенты или паевые инвестиционные фонды. Им, конечно, надо о себе заявлять везде так же, как  и другим компаниям.

В: Хорошо, вот на этой неделе ты сказал, что буквально на следующей неделе котировки могут выше, чем на этой неделе и возможно стоит присмотреться к акциям «Магнита» и «Яндекса».  Теперь поговорим про сбываемость прогнозов и про тренды прогнозов. Ты замечал, что в момент когда ты даешь серию правильных прогнозов, к тебе больше прислушиваются клиенты и появляется больше запросов от СМИ. А когда идет серия неправильных, то идее какое-то охлаждение к твоей персоне.

М: Наверное, так и есть – в этом плане аналитик обречен. Даже Джордж Сорос говорил, что если вы хотите быть гуру, то никогда не делайте прогнозов.  Поэтому как только аналитик дает прогноз, то он сразу же подписывается. Я бы отметил другой момент: бывает, что прогноз правильный, но сбывается не на следующей неделе, а через неделю.  Но всем это уже не интересно, всех уже интересует именно следующая неделя. Конечно, есть глобальные просчеты, когда, к примеру, в 2008 году некоторые аналитики писали, что индекс РТС дойдет до 3000 – вот это было глобально.

В: Не «некоторые», извините меня – я вам скажу, какие только не писали.

М: Их все знают, их все знают.  И когда рынок падал, то говорили, что он упадет ниже 500 пунктов, когда и 2009 году было падение. И этих аналитиков тоже все знают.

В: И это не прощается.

М: Не то что не прощается, я думаю, что они как бы девальвируют аналитика, потому что аналитику либо не надо давать прогнозов в таких, я бы сказал, переломных ситуациях, либо если даешь, то открывать позиции, быть уверенным на 100%, но всегда надо иметь в виду, что тебе это, конечно, припомниться. Но в жизни не всегда бывают такие переломные моменты. Например, сейчас российский рынок, если брать индекс ММВБ, он находится в боковом тренде с 11 года: 1270 пунктов – 1550 пунктов. Такой боковик идет, и здесь  аналитик может ошибиться: пробоя нет, рынок идет вниз. На этом боковике приходится давать какие-то комментарии. Здесь, конечно, можно допустить ошибки, потому что месяц назад делались прогнозы, что рынок будет выходить с боковика вверх, но этого никто не делал.

В: «ЦЕРИХ» об это не писал, это я точно знаю. Мы наоборот писали, что пойдет вниз.

М: Мы не писали, но могу сказать про себя – у меня была такая мысль, но я не был уверен в этом. Потому что, собственно, это перелом тенденции. Что касается прогнозов, то я  как-то сказал уже, сейчас на недельном графике индекса ММВБ нарисовались 4 недели минуса – рынок падает. А как правило, по технике, пятая неделя это всегда изменение тенденции. Я считаю, что на следующей неделе мы можем отскочить и начать расти.

В: Мне подарили такой стакан, с двумя бирками «Наполовину полный» – «Наполовину пустой». Вообще сейчас какая-то негативная обстановочка на рынке. Вот насколько важно, чтобы аналитик занимался самодиагностикой и находился в позитивном настроении? Потому что мне кажется, что если он попадет под влияние информационной войны, то он не сможет объективно доносить информацию, если он будет негативным, запрессованным, застрессованным. И мне кажется, что его прогнозы не будут хорошими.

М: В самом начале, когда ты меня спрашивал, я сказал, что аналитик должен выбирать нейтральную позицию. Он не должен впадать в крайности,  ни в оптимизм, ни в пессимизм. Он должен анализировать, во-первых, цифры – есть отчетность, есть экономика. Во-вторых, есть технический анализ. Сейчас такой информационный фон давит на рынок (санкции, бегство от рублей). Аналитик должен взвешенно подходить, то есть он не должен впадать в эйфорию. Здесь аналитик должен держаться нейтральной позиции, но в целом у него есть какое-то свое мнение, тем более если он работает на рынке, он открывает позиции.

В: Понятно, но если у него позиция нейтральная, то он не наберет много очков в СМИ. Допустим, у рулевого редактора подобраны списки. Список, условно говоря, пайщиков; список подлецов. Или – список медведей, список быков. Допустим, «Медведь-Левченко». Если у него какая-то серединная позиция, то ему не позвонят. Если говорим о кризисе, то вспоминается Владимир Левченко, если мы говорим про процветание, то вспоминается другой аналитик. А если он занимает серединную позицию, то он не попадает в определенную нишу, на мой взгляд. В СМИ торгуют эмоциями, СМИ все равно – плюс, упадет, потому что продаются только эмоции. Надо написать «дико вырастит» или «дико упадет».  Тут уже Виктор Марков со своей сбалансированной позицией пролетает. Будут искать аналитиков, может быть, одиозных, которые будут говорить «да, рынок три раза упадет, да-да-да».

М: Я согласен с тобой, что это закон жанра, закон СМИ, и продаются только горячие новости, лучше, если они какие-то запредельные, на которые обращают внимание.

Если информация постная, то на нее смотрят с меньшим интересом.

Аналитик все равно должен делать свой прогноз – он видит, что ничего не происходит. Он должен говорить, что видит рынок таким-то через такое-то время.

В: Аналитиков, у которых позиция средняя (то ли дождик, то ли снег) или те, кто пишут «рынок открылся»  - у них такое поле конкурентное, их таких миллионы.

М: Конечно, если аналитик пишет, что боковой тренд продолжится, то это ни о чем разговор. Аналитик всегда должен говорить, что тренд продолжится до такого-то числа, а дальше рынок пойдет вот в таком-то направлении и должен это обосновать – внешними факторами, деятельностью компаний( желательно с цифрами для того, чтобы это подкрепить). Конечно, когда человек подписывается под это, то интересно всем – есть позиция, к ней присматриваются. Но с другой стороны, это та же ответственность, про которую мы с тобой говорили.

В: Каких аналитиков ты читаешь? Может, кого-то из конкурирующих фирм? Или ты стараешься не подпадать под влияние аналитиков и принципиально не читаешь их?

М: Я стараюсь не подпадать под влияние аналитиков. Я имею свою позицию, но в целом информационный фон я отслеживаю, для того, чтобы представлять куда движется информационный фон. Но информационный фон в большинстве случаев бывает обманчив. Я им пользуюсь в том случае, если я что-то упустил на информационном поле, потому что бывает много позиций и всяких течений. И чтобы быть в курсе за информационным фоном и другими аналитиками надо следить. Но в целом я придерживаюсь своих позиций. Единственно, если кто-то обладает какими-то цифрами, то я, конечно, очень внимательно знакомлюсь.

В: Ну, вот ты приходишь на работу, условно говоря, да? Хочешь-не хочешь ты открываешь газету «Ведомости» или какую-то другую. Ты на какие фамилии обращаешь внимание?

М: Ну дело в том, что газете, которую ты назвал, появляются только аналитики закрытых компаний. Конечно, я их  знаю, но обычно они ничего особенного не говорят. Как правило, я стараюсь прислушиваться, но всегда остаюсь при своей позиции, потому что считаю, что не совсем правильно прислушиваться к чьему-то мнению. Потому что если кому-то доверяешь, то ты должен передать деньги в доверительное управление, если ты целиком кому-то доверяешь. Если ты сам работаешь на рынке, то должен ориентироваться только на свое мнение.

В: Ты не замечал, что есть много случаев бренд компании работает на аналитиков. То есть аналитика несоразмеримо меньше, чем бренд компании, но все говорят – да, если компания взяла такого аналитика, и он работает по найму на нее, то в нем что-то есть. Она как бы подтягивает до своего уровня. Бывают такие моменты?

М: Да, конечно. Потому что главное – это бренд компании. Потому что компания может набрать новую команду аналитиков. Через год другую набрать, третью. Большинство пользователей это может просто и не заметить. Но бренд все знают. Потому что бренд он как бы мелькает в СМИ. Бренд это вообще основополагающее для СМИ выбора компаний для участников рынка. Поэтому я считаю, что иерархия такая: бренд, а потом уже под ним идут аналитиков. Конечно, есть очень известные аналитики, которые работают на рынке и могут усилить компанию. Но, как я уже говорил есть компании, которые работают на Запад.  И для западных инвесторов аналитик, может быть, ничего и не говорит.

В: Ну, если читаешь западные сайты, то там часто присутствуют аналитики ВТБ-Капитал.

М: Потому что у нас несколько компаний, которые работают на западных аналитиков: ВТБ, Сбербанк и Ренессанс.

В: Есть еще один негативный момент у аналитиков.  То, что в кризис всегда выползает пена. Тот, кто громче кричит. И этой «пене» легче устроиться на работу, она более пробивная. Кризис это не время людей с тонкой духовной настройкой, таких «ботаников». Это те, которые открывают дверь ногой и наиболее пробивные. То есть ценятся не профессиональные качества очень часто. Не замечаешь этого?

М: Трудоустройство это всегда, я бы сказал, такой философский момент, который не всегда зависит от профессиональных качеств.  Если, конечно, это не супермегазвезда. А так это требование самого работодателя в первую очередь. Во-вторых, личные качества человека, который приходит на работу. Здесь, конечно, очень многое должно совпасть. Когда происходит тем более кризисные ситуации, то здесь, конечно, очень многое может поменяться. Здесь, конечно, наверное все-таки могут попасться люди, которые не совсем профессиональны. Но здесь требования работодателя – все зависит от того, кто ему нужен, какой продукт он собирается выдавать и подходит ли аналитик под этот универсальный продукт.

Здесь иногда, конечно, бывает необъективность. Но здесь ничего нельзя поделать.

В: Но ты не заметил, что когда мы говорим, что финансовый рынок  стал более эффективным, на рынке остаются лучшие аналитики? Что кризис снял пену?  Но такого нет на самом деле, качество аналитики даже ухудшилось.

М: Но в кризис все ухудшается, в том числе ухудшается аналитика. Конечно, работодатели идут на удешевление затрат. Падает качество не только аналитиков, оно во всем падает. Я уже говорил, что даже в торговых сетях наблюдаются кризисные явления. Полки уже менее заполненными становятся. Но это, конечно, не совсем кризис. Но кризис ситуации отражается на всех. В том числе на качестве аналитиков, поскольку пытаются найти замену более молодыми и менее профессиональными аналитиками.

В:  Или теми, кто работает в регионах. Знаешь, колл-центр, город Ковров, условно говоря, или Саров. Клиенты не понимают.

М: Такой момент есть.  Здесь, как мы уже говорили, главное бренд. А клиенты могут этого и не заметить.